О людях

Сформировавшаяся ветвь поп искусства: гиперреализм - направление постмодернизма, целенаправленно на фотографическое воспроизведение банальной ежедневности.

«Иезуитское барокко» — мистическое, иррациональное по духу и иллюзорно-натуралистическое по форме. Оно получило распространение не только в Италии и Испании, где его влияние было особенно сильным, но и в Восточной Европе. Католическое Барокко стало стремительно распространяться в Польше, Западной Украине, Прибалтике и Беларуси. Иезуиты строили костелы и коллегиумы (иезуитские школы) по образцу римских, иногда прямо по чертежам, присланным из Рима. Влияние их на местных художников также было велико. Екатерина II разрешила деятельность иезуитского ордена в Петербурге, и, несмотря на его официальное упразднение в 1773г., иезуиты продолжали действовать, пока в 1815-1820 гг. их окончательно не изгнали из России.

Картина «Феликс», получившая высокую оценку критиков, изображала двойные, совмещенные глаза и крылья чудовищной птицы. Изысканное видение, размытое потеками красных, синих, фиолетовых и серых красок, пробуждало у зрителя различные ассоциации. В полотнах абстракционистов того времени прослеживается отсутствие контроля над творческим процессом. Складывается впечатление, что художник бессмысленно водит кистью по холсту, он меняет свою «технику», используя все, что может принести ему впечатляющий эффект.

Романский орнамент Наталья Горская В декоративных предметах романского времени широко использовался орнамент, который сложился под влиянием византийского искусства и местных традиций. Главные элементы орнамента: геометрические мотивы, розетки, стилизованные цветы, необычные растения, ленты, извилистые стебли с виноградными лозами, пальметки, птицы, животные. Большое место занимают образы чудовищ, частично заимствованные на Востоке...

При восприятии здания, картины, фрески, скульптуры классицистического стиля возникает ощущение душевного покоя, ясности, просветленности. Даже несмотря на знание того, что это вернее всего искусная декорация, по сути стилизация, художественный обман, и несмотря на то, что классицизм проигрывает в декоративности деталей, сложности, другим стилям в искусстве, он более притягателен и всегда желаем.

Русский художник Серов, увидев в собрании Щукина сезанновских "Арлекина и Пьеро", почувствовал к ним неприязнь. Но потом признавался, что эти "два болвана" не идут у него из ума, стоят перед глазами и заслоняют собой все остальное. В самом деле: после Сезанна многое в живописи, даже хорошее, может показаться каким-то маломощным. В пейзажах Сезанна нет "настроения", - но редкие пейзажи других художников выдерживают с ними соседство на одной стене. В его портретах нет психологизма, - но они дают ощущение духовно-физической монолитности, крепости, цельности человеческого существа. Вентури говорит: "Крестьянин, написанный Сезанном, индивидуален, как портрет, универсален, как идея, торжествен, как монумент, крепок, как чистая совесть". Вглядываясь в полотна Сезанна, начинаешь чувствовать своеобразное величие этого мастера. Оно не в постижении жизненной характерности изображаемого, а в том, как могущественно и серьезно ставится сама проблема живописного явления, соотносимого с явлением натуры.