О людях

В результате небольших усилий на холсте получился калейдоскоп прямоугольников, которые отличались друг от друга лишь цветом. Желтые, красные, фиолетовые и черные фигуры разделялись выплывшими из под мастихина густой краски. Мазки образовывали плоскость правильной формы. Этим полностью исчерпывалась сущность произведения.

Как все, кто "знал одной лишь думы власть", Сезанн был равнодушен или настроен неприязненно к иным художественным установкам, расходившимися с его собственными. (В этом он сильно отличался от любимых им Делакруа и Писсарро, которые умели ценить хорошее и в том, что им было чуждо.) Он не питал ни малейшего интереса к японскому искусству. Декоративность, стилизация, открытый цвет, контурность, увлекавшие многих младших современников Сезанна, вызывали у него отрицательное отношение. Так же как "литературный дух" и жанризм, под влиянием которых, считал Сезанн, художник "может уклониться от своего настоящего призвания - конкретного изучения природы". Ему не нравились ни Гоген, ни Ван Гог, и он, кажется, совсем не заметил Тулуз-Лотрека. Между тем именно эти три художника были самыми высокими вершинами в искусстве постимпрессионизма.

Поль Сезанн. Пьеро и Арлекин Поль Сезанн. Пьеро и Арлекин. Москва, ГМИИ им. А.С.Пушкина При этом фактурой предметов Сезанн пренебрегает — его яблоки не из тех, какие хочется съесть: они кажутся сделанными из какого-то твердого, холодного и плотного вещества, так же как и кувшин, и даже скатерть. И действительно: он писал предпочтительно гипсовые муляжи фруктов и искусственные цветы. Вот, наконец, зритель встречает "сюжетный" мотив — Арлекин и Пьеро. Но и тут разочарование или недоумение: где же меланхолия Пьеро? Где романтика и мелодрама комедии дель арте? В каких вообще человеческих отношениях друг к другу находятся эти две фигуры - одна синевато-белая, другая черно-красная? Напрасно искать ответа — все это не входит в задачу Сезанна.

Формирование исторического стиля Барокко связано с кризисом идеалов Итальянского Возрождения в середине XVI в. и стремительно изменяющейся «картиной мира» на рубеже XVI—XVII вв. Вместе с тем, предыдущее столетие было в художественном отношении настолько сильным, что оно не могло «исчезнуть совсем» или резко закончиться на каком-то определенном этапе. И в этом противоречии суть всех коллизий художественного стиля Барокко.

В отличие от классики, классицизм — не качественное, а функциональное понятие, оно выражает определенную тенденцию художественного мышления, основанную на стремлении к простоте, ясности, рациональности, логичности художественного образа.

Нельзя не преклониться перед художником, который преследует идеал цельности и устойчивости бытия и, не порывая с природой, всматриваясь в нее "до крови в глазах", прозревает в ней могучие формообразующие силы. Нельзя не восхищаться настойчивостью и страстью, с какими он искал для них адекватного выражения в методах живописи — современной живописи, обогащенной опытом импрессионизма. Сезанн видел, что старые мастера, например Пуссен, чувствовали и передавали величественную архитектонику природы, но они не работали с натуры, отвлекались от ее многообразных аспектов, - поэтому, посмотрев в Лувре "великих мастеров, которые там покоятся, надо поскорее выйти оттуда и соприкосновением с природой оживить свои собственные художественные инстинкты и ощущения". "Вернуться к Пуссену через природу", сделать из импрессионизма искусство столь же "солидное", как искусство музеев, - такую задачу ставил Сезанн.